Консерватория

Большой зал Консерватории, предназначенный для проведения симфонических, хоровых, органных концертов, а также камерных вечеров. Прекрасное оформление, удобное расположение и – самое главное для музыкантов – великолепная акустика снискали ему заслуженную славу лучшей концертной площадки Столицы. Здесь выступают лучшие солисты и музыкальные коллективы мира, проводятся музыкальные фестивали и престижные конкурсы, зажигаются новые имена на музыкальном Олимпе и блистают уже признанные звезды мирового исполнительского искусства.

из-за поворота показались двое на "лихом коне". Волосы Яры растрепались и она стала похожа на огородное пугало. Правда с большой натяжкой. "Санта там наверное наелся моих волос"-злорадно подумала она-" Чтоб еще такого хорошего сделать, чтоб всем плохо стало?"- она хихикнула в ответ на свои мысли, даже настроение поднялось. Она лихо прошла поворот прибавила скорости и вывернула руль. Моц резко мотнуло в сторону и он ровнехонько встал параллельно бордюру. Припарковалась называется. Остановились они за зданием, рядом со служебным входом. Ей не хотелось оставлять своего любимчика у всех на виду. От здания веяло некоторым холодком. Оно многое успело повидать. Многие взлеты и многие падения. Здесь открывались новые таланты и забывались старые музыканты. А еще здесь жила музыка.
-Приехали! -радостно сообщила Славка и заглушила двигатель. Потом она обиженно посмотрела на своего "коня"- Плохой мальчик! Отвратительный мальчик! Ты зачем маме ноготь сломал, а? Не стыдно?!
Мотоцикл, естественно, не выказывал никаких признаков раскаяния- Я тебя накажу, вот тогда будешь знать, как портить маме маникюр.
Высказавшись она выставила подножку и повернулась к Санти с надутыми от обиды губами- Он меня обидел! Нет, ну ты посмотри какая тварь неблагодарная!- Голос звучал ее обиженно-укоризненно. Она повернув руль для большей устойчивости своего "зверя" и вытащила ключ зажигания. Теперь мотоцикл даже если и заведут, то уехать с заблокированным рулем - не смогут. "Ну если только они его в газель запихнут.... Но это нужно было спланировать еще.. Бррррр! О чем это я?""

Уже сидя в машине, Хельг почувствовал, что его начинает "торкать". Он с самого начала своей второй жизни подавлял огненную агрессию. Его бесило все. Отсутствие солнца, лишение загара и моря, любимого лета, дешевая дрянная "сучья", как он выражался, вампирская романтика. Необходимость питаться кровью, вкус которой его тоже бесил. Тихое помешательство добавляет пикантности.
"Цеплять зубами чью-то шею. Пошло, мерзко отвратительно. Философия о скоте. Скот, который умнее. Зачастую талантливей и интересней. Быдло - скорее те, кто делит разумных существ на "боится солнца-не боится солнца". Свои вариант гомофобии, нацизма и расизма."
Хельг был в настроении побурчать. Он искривил тонкие губы в колкой усмешке и холодно скользил взглядом по улицам.
"Можно вылезти на солнце, Хельгихельгихельги. Солнцесолнце хельгисолнце. Илиможет быть уехать ахаха далеко?"
Он сузил глаза. Голоса в голове умели проницательно выуживать из башки самые глубокие желания и отвратительно высмеивать.
"Простите, я вас не знаю."
Здание консерватории. Хельг выбрался из машины, без особого интереса оглядываясь по сторонам. Подождав Бовами, он с улыбкой подал ей руку и двинулся к ступеням, краем взгляда заприметив женщину на мотоцикле и рыжего парня. Оба "пахли". Особенно. Почти, как Йанта, но не так, как он сам.
"Просвещение. Привыкаю. Твоя семейка, Бо? Красивые оба."
"Бобобо"
"Суки."
"Датчанин".
Хельг злобно прикусил нижнюю губу.

Ярка прибавила скорости, и всё стало зашибись. По крайней мере пока в рот Сантьяго не стали настырно лезть волосы «птечика».
Зараза, - решил испанец, что-то ему подсказывало, Яра прекрааасно по-нимала что ему приходится терпеть сидя позади неё.
Пришлось решать проблему
Кого на свою голову вырастил… - отплёвываясь, посетовал киндрэт на нынешнюю молодёжь и уткнулся лицом в лопатки девушке, терпеливо ожидая, пока кончатся его муки. Данные неизвестно за что, ибо высшие силы почему-то забыли приложить записку с перечислением всех пре-грешений Надаля. Видимо, понадеялись, что тот сам знает. А список длинный, писать поленились. Наивные. Можно подумать, он помнит. Ха. Ничто не вечно. Так что они добрались до пункта назначения.
Растрёпанная Ярослава выглядела прекрасно. Особенно будучи обижен-ной.
- Мужская солидарность… - одобрительно покивал Кисама и отечески похлопал мотоцикл с благостной ухмылкой на лице.
– Мамочкааа, – ехидно пропел Санти, хлопая ресницами. – Не ругай рас-тяпу, он исправится! Папочка обещает приглядеть! Ну что, наперегонки? – он резво спустил себя на асфальт и взбежал по лестнице, обогнав па-рочку.
- Привет, Йанта! – радостно помахал он знакомой уже будучи у двери.
- Извини, но мы первые!
Ну и что, что раньше они не общались. Надо же как то когда то начинать! Хотя бы вот, на лестнице. В консерваторию...
Дверь распахнулась шутя. Ну, подумаешь, что раньше она открывалась наружу, а не внутрь. Развороченный замок смотрелся произведением в стиле модерн.
Сигнализации Сантьяго не опасался. Вчера её ещё не было, откуда взяться сегодня?
- Привет, ребята! – поздоровался он с засуетившимися молодыми парня-ми в форме.
Суета тут же прекратилась, парни встали по стойке «смирно». Гипноз. Прелесть просто.
- Слушай мою команду! Смиииииирна! Отдать честь! Раааастегнуть бронежилет! К паглащению пааааадготовсь!Парни послушно и чётко выполнили. Сияющий Сантьяго повернулся к «птенчику».
- Тебе какой? Брюнетик или блондинчик? Кстати. Убьёшь – отшлёпаю. Больно. Так что ты того. Поаккуратнее. У меня рука тяжёлая.
Сантьяго обратил внимание на подошедшую Бовами и… хм. Её спутни-ка. Кстааааааати. Симпатичного парня. «И такая косичка через плечо…»
- Извини, не предлагаю. Самим бы хватило, – он развёл руками. – А вы какими судьбами? – он любопытно скользнул глазами по обоим. - Неу-жели вести бегут впереди нас? – фэри поднял брови. – И кто-то продаёт контрамарки?

- Мужская солидарность… - одобрительно покивал Кисама и отечески похлопал мотоцикл с благостной ухмылкой на лице.
– Мамочкааа, – ехидно пропел Санти, хлопая ресницами. – Не ругай рас-тяпу, он исправится! Папочка обещает приглядеть! Ну что, наперегонки? – он резво спустил себя на асфальт и взбежал по лестнице, обогнав па-рочку.
Славка еле успела щелкнуть кнопкой брелка сигнализации и резво стартануть вслед за Санти.
По дороге она благополучно разминулась с вновь прибывшими проскользнув мимо вплотную к перилам.
- Привет, Йанта! – заявил Санти, а Ярка поддакнула- Здрассти!- Она улыбнулась настолько приветливо, насколько могла. Некрасиво быть невежливой. Тем более с такими лапочками. До двери оставалось несколько шагов, но открывать ей ее не пришлось. Дверь уступила наставнику и покорно легла под его ноги. Она зашла внутрь, споткнулась об край двери, чуть не растянулась в холле, сделала вид, что ничего не произошло сохранив самое главное, что может быть у вампира, по ее мнению, гордость. Тот спектакль, что сейчас разыгрывал Санти, легко держа под контролем несколько человек, безумно ее забавляло. Она любила наблюдать за наставником, но собственные силы пробовала крайне редко. Мало практики.
- Тебе какой? Брюнетик или блондинчик? -поинтересовался наставник.
-Терпеть не могу блондинов, так что брюнет-мой выбор.- Она уже направилась к своему завтраку, а Сантьяго закончил начатую фразу
- Кстати. Убьёшь – отшлёпаю. Больно. Так что ты того. Поаккуратнее. У меня рука тяжёлая.
Она оглянулась- Я не убью. Постараюсь.-она провела языком по губам, глаза ее лихорадочно блестели в полумраке холла. Она приблизилась к жертве, ласково провела рукой по его щеке... Она хотела немного поиграть, потрогать, принюхаться... Тем более, что позади должен был разыграться еще один концерт, а уж если она это пропустит, потом долго будет себя упрекать. Всякими плохими словами.

Злой-злой Хельг и как с этим бороться. И - надо ли бороться? Возможно, лучше всё оставить как есть. Интересно, был бы здесь телепат, как бы ему понравились эмоции "моего" птенца? Если даже я, вооружённая лишь опытом в разгадывании человеческих эмоций, могу так легко превратить его жесты и мимику в простое и ясное "я зол"?
Йанте хватило короткого взгляда на парочку с мотоциклом, чтобы её собственное спокойствие пошатнулось. Точнее, на одного очень рыжего юношу.
Кисама. Что в самом мягком из вариантов перевода значит Сволочь. А в самом жестком - зависит от воображения.
Ничего хорошего Бовами об этом "товарище" не слышала. А вот плохого - хоть отбавляй...Впрочем, милая, а что о тебе самой говорят в клане? Кажется, самый милый из их комплиментов звучал примерно так:"своенравная беспринципная стерва". Одно то, что ты не появляешься на всяких их светских раутах - уже предмет для сплетен...Как и твои отношения с Эриком, Дэвидом, Мэриэл..кем там ещё? Чёрт, даже не хочется вспоминать.
Первый шаг по ступенькам. Рыжие волосы, мелькнувшие у щеки.
Быстрый. Опасный. Да к дьяволу! С какой стати мне верить чужим словам? Будем проверять на себе. В конце-концов, справлюсь. Девчонка - птенец, даже движения ещё человеческие. Разберёмся, коли придётся.
-Привет, Сантьяго. - в уголках губ - усмешка. В глазах - пляска искр.
Бо начинает игру. Оп, леди и джентльмены, как нынче лягут карты? При чём тут карты? А, пусть так. Хорошее ведь сравнение?
-Первые так первые...Вообще-то, мы собирались послушать музыку, но тут, похоже, закрыто. То есть теперь-то, конечно, открыто...Укоризненный взгляд на выломанную дверь.
-Контрамарки? Вы собирались устроить концерт на двоих? Мило. Приятное развлечение скучным вечером. Уж извините, если помешали...
Пройти мимо Надаля внутрь, не слишком одобрительно посмотреть на Ярославу, потянуть за собой Хельга.
-Эй, Хельги. Раз уж пришли, ничего, если я сыграю, а? Хотя я и обещала вечти себя прилично...Но ведь хорошие девочки играют на скрипках, правда? Йанта лукаво улыбнулась, видимо, возвращаясь к задорному настроению, разрушенному работой и неприятным сном. Пришла в себя. И, похоже, собиралась немножко покуролесить.

Хельг хищно сузил глаза. Жрать хотелось неимоверно. Мысли о пирожных грели душу, а бок утепляла Бовами.
И тут появился рыжий. Он соизволил раздолбать замок.
"Аааххх чудесно, герр Франсен, воинственно настроенные не очень хорошие знакомые - сервированы бурлящими негодованиями. Чем пахнет?"
Он напрягся, ноздри затрепетали, физиономию посетила полумертвая усмешка.
"Пахнет возможной драмой. Нельзя лишать себя удовольствий. Я - нежное существо, нуждаюсь в ласке, заботе и потакании своим капризам."
Можно было часами ковырять его реакцию и мысли. Но соль была в том, что Хельгу просто хотелось кого-нибудь обидеть.
"Это бывает. Ничего страшного. Держать все в себе вредно. Накопится, а потом я буду скандалить с Бо. Поэтому, можно считать, что я не для себя стараюсь, а из чистой заботы о моей красивой и умной спутнице."
Он лицемерно хмыкнул и потер подбородок. Зная о том, что в жизни своей не скандалил и плохое настроение обыкновенно переживает с бутылкой виски и сигаретой, заперевшись в комнате. Хельг краем глаза проследил за терпыхающимися охранниками. Протянул руку Сантьяго.
- Хельг. Вы собираетесь жрать? А если они не мыли шеи?
Парень лениво соображал, мимоходом изучая интонации Йанты.
"Определенно, она бы воткнула им шило в задницу. Или я совсем ничего не смыслю в бабских переливах голоса."
Ненавязчиво бросил взгляд на задницу Ярославы.
"Ничо, нормальная."
- Приятного аппетита.
Он поморщился и отвернулся, избавляя себя от созерцания ритуальных заигрываний. Улыбнулся на реплику Бо.
- А хорошие мальчики хотят пирожных и развалиться где помягче.
Хельг громко вздохнул.
- В компании фэриартос жалкому психу грех не получить удовольствие. Ты будешь играть, остальные разминать мне спину и чесать за ухом. Знаешь, я тут подумал, что ну ее, эту скрипку иметую.

-Терпеть не могу блондинов, так что брюнет-мой выбор.- - обломала походя Сантьяго собственный "птенец" и тот заметно огорчился.
Брюнет был посимпатичнее.
- Вот так всегда. В кои-то веки хочешь быть вежливым, и тебе тут же выходит боком.. Ну, ладно. Как известно, лучшее - детям! - завершив общение с Ярой на этой обнадёживающей ноте, Кисама вернул всё внимание "посетителям".
- Вообще-то, мы собирались послушать музыку, но тут, похоже, закрыто. То есть теперь-то, конечно, открыто... - поделилась Йанта, не слишком одобрительно посмотрев на дверь. Бывшую дверь. Теперь это был коврик.
Сантьяго мигом состроил невинное выражение лица, посмотрев на девушку кристальной честности голубыми глазами.
- А я чего? Я ничего, оно так и было! Я вообще, так, сижу, примус починяю...
-Контрамарки? Вы собирались устроить концерт на двоих? Мило. Приятное развлечение скучным вечером. Уж извините, если помешали... - поддержала диалог товарищ по Клану.
- Нет-нет, ничуть! - поспешил уверить её Сантья, и собрался было что-то добавить, но тут его внимание решил обратить на себя спутник. Угу, тот, с косичкой через плечо.
Сантьяго восхитился, и это явно отразилось на его физиономии.
- Кисама, он же Сантьяго, - фэри энергично пожал парню руку. - Именно, режим питания нарушать нель-зя! - Надаль сам себе кивнул. - Насчёт шеи - дело вкуса, знаешь ли... - он пожал плечами и развёл руками.
- Ну как с теми же устрицами. Для кого деликатес, а я так всегда твёрдо знал - га-дость!
Их прервала местный поэт:
-Эй, Хельги. Раз уж пришли, ничего, если я сыграю, а? Хотя я и обещала вечти себя прилично...Но ведь хорошие девочки играют на скрипках, правда?
Сантьяго мигом оживился, хотя, казалось бы, куда уж больше, воодушевился и загорелся энтузиазмом.
В глазах полыхнуло что-то от фанатика.
- Скрипка? - переспросил он, широко ухмыльнулся и воскликнул, хлопнув в ладоши. - Ну так это же просто прекрасно! Итак, у нас есть фортепьяно, виолончель, голос и скрипка! Прекрасный набор! Сыграем?
- А хорошие мальчики хотят пирожных и развалиться где помягче. В компании фэриартос жалкому психу грех не получить удовольствие. Ты будешь играть, остальные разминать мне спину и чесать за ухом. Знаешь, я тут подумал, что ну ее, эту скрипку иметую.
- Сладкое портит фигуру! - оперативно и авторитетно отреагировал Кисама и показал Хельгу кулак.
- Скрипку не трогать! - рыкнул он. - Скрипка - святое! Надежды вьюношей, питают, Хельг, мечтать не вредно, мечтать вредно в моей компании. Ты думаешь, что всё так просто? Хха! Мы и тебя припашем! Работать, работать и ещё раз работать, как звещал великий дедушка Ленин. Будешь искушёным зрителем. И что б без всяких там... - что именно там, Сантьяго не стал уточнять, смутно подозревая, но что способен этот самый Хельг.
- А теперь простите, кушать сильно хочется. Не угодно ли вам будет пройти вперёд, а мы - следом? - блеснул манерами испанец.

"Все друг другу улыбаются, чуть ли не поклоны отвешивают, а слова так и норовят покусать"-подумала Славка. Постепенно встреча перетекала во что-то большее. Она поймала ненавязчивый взгляд красавчика и улыбнулась, повернувшись к нему таким ракурсом, при котором все ее достоинства, действительно таковыми кажуться и потянулась. Она не имела ничего против "взглядов". Любых. От полных обожания до искрящихся ненавистью. Главное это внимание. И без разницы чем оно вызвано.
- Приятного аппетита.
Он поморщился и отвернулся-"Ой, какие нежные можно подумать сам ты не ешь?"
Вообще она их раньше не видела. Не доводилось как-то встречаться. "Может стоит познакомится? Чем похоже и занимается Санти" - тот энергично тряс лапку вампира. "От такой трогательной сцены, аж слезы наворачиваются. Хи-хи"
Яра увлекла свой завтрак подальше от остальных "А то мало ли что... Мало ли кто?"
Тем временем на сцене продолжалось представление:
- Скрипка? Ну так это же просто прекрасно! Итак, у нас есть фортепьяно, виолончель, голос и скрипка! Прекрасный набор! Сыграем?- Он даже в ладоши хлопнул.
Яра подумала, что действительно было бы неплохо сыграть трио, но... Кто будет петь? "Я что ль? Нее, не мой жанр..." -упокоила она себя.
- А теперь простите, кушать сильно хочется. Не угодно ли вам будет пройти вперёд, а мы - следом?- Финальная фраза, занавес, Антракт! Но зрители и актеры не торопятся расходиться за бутербродами.
-Санти, может ты нас представишь? - ее голос прозвучал тихо... и как-то даже не к месту... она посмотрела на наставника. Мигнуло освещение.

- Ему Ленин не дедушка...и сам чёрт - не брат, - хмыкнула Бовами, проходя вперёд, к лестнице. Тронув пальцами перила, она стремительно обернулась к Хельгу, прижалась к нему и проворковала на ухо, - Милый, знаешь, я думала, что игра на скрипке немного заглушит мой голод, но раз ты против того, чтобы я играла, может, я лучше пообедаю тобой? И не придётся волноваться о какой-то там "госпоже"...О, не сомневайся, мысли о тебе согреют меня долгими зимними вечерами...Ну, пару дней уж точно на них продержусь. А? Как тебе такой вариант?, - она накрутила на палец Хельгову косичку и теперь внимательно смотрела на Лигаментиа.
Не мешай мне развлекаться, мелкий пакостник, пока не получил по шапке. По-моему, рыжий на тебя запал. Ах, какая прелесть, впервые так забавно чувствую себя в мужской компании. Да и девочка с ним - ничего...Может, может? Ага, девочки-налево, мальчики-направо, и все быстренько того. Проткнули друг друга стрелами Амура во всякие разные части тела, не буду уточнять в какие, все и так образованные. Йанта, ты неисправима.
-Да, кстати, - Хельгу была дарована временная свобода от внимания фэри, - У нас что, на троих только один голос? Не очень-то оно удобно...Всегда поражалась, как Мойры ухитрялись жить с одним на троих глазом, а тут - целый голос...И, кстати, чей?
Играя на виолончели, не слишком удобно петь. А кто у нас с виолончелью? Наверняка девушка. Ой, как мило, она просит представить нас. Чудо чудное, сейчас я тебе всё расскажу. Да-да-да.
- Я - Йанта, - Бо мило улыбнулась, дернула Хельга за косичку и продолжила, - вот этот хам - мой подопечный Хельг. Он Лигаментиа, поэтому чокнутый. С Сантьяго я знакома, а как зовут тебя, пока не знаю. Исправляй.
Так-так, что там с голосом-то, а то я сама себя запутала. Итак, похоже, на фортепиано у нас сегодня рыжий. Неужели и петь будет он? Забавно, я бы послушала. Что буду играть - не представляю...Наверное, как всегда - что получится. Вечная и великая импровизация. И вообще, у нас получается прямо какой-то классический джем -сэйшн. Забавно...Ладно, посмотрим, что выйдет из сегодняшнего..утра? Дьявол, уже почти утро! Ещё бы домой успеть...

- Устрицы? Скользкая дрянь. Другое дело - возбуждающие ароматы потных частей тела.
"Кисама-киса. Сантьяго. Странный."
Хельг широко улыбнулся и пригляделся, пожимая руку, будто бы расшифровка его странности могла быть мелко написана на лбу рыжего парня.
- Портит фигуру? А я этот... сластолюбец и всегда мечтал быть жирным и отвратительным типом.
Он небрежно оттянул душащий галстук и дернул верхнюю пуговицу, которая феерически отлетела куда-то в темный угол.
"Бля."
Он проследил глазами и присвистнул, ненароком косясь на вставшую в соблазнительную позу Ярославу.
- Я обожаю работать, если честно. Лучше всего я сплю, валяюсь, принимаю еду и бережное обращение. Вы собрались схалтурить и кормить меня духовной пищей? Не пойдет. Я - материалист и свинья, хочу сладкого.
"Где тут опустошают кошельки в антракте? Черт, я невыносимо хочу есть. Отвратительное чувство. Голод, но не голод. Мать его, мммм."
Парень старался сохранять видимое спокойствие, что лишь нарушал дурной блеск глаз. Обоняние необычайно обострилось. Он выслушивал прижавшуюся Бовами, обхватив ее талию рукой.
- Бо, разве мне для тебя жалко? Обедай, зная мой в корне неверный образ жизни. Уверен в крепости твоего организма. А на вкус я гнусен и мерзок, как и мой внутренний мир.
Он поймал внимательный взгляд Йанты и в довершение монолога громко лягзнул зубами.
"Я бы сейчас сам сожрал кого угодно. Но нездоровая принципиальность вопит внутри моей груди. Интересно, сколько я выдержу? Когда-нибудь это пришлось бы проверить, герр Франсен. Полезная для выживания информация."
Он с заминкой посмотрел на Ярославу, не сразу определившись, как себя вести.
"Целовать руку, херов рыцарь? К чертям. Еще спой гимн."
Он ограничился тем, что пожал плечами и рассмеялся, выдернув косу из рук Бовами.
- Я - не хам. Она врет.
Хельг криво усмехнулся и неторопливо пошел вперед, склонившись к уху Йанты.
- Пусть покушают, я чувствую себя неловко, когда при мне кто-то сосет кровь. Или еще что, не касательно меня, но это не важно.

- Портит фигуру? А я этот... сластолюбец и всегда мечтал быть жирным и отвратительным типом. Я обожаю работать, если честно. Лучше всего я сплю, валяюсь, принимаю еду и бережное обращение. Вы собрались схалтурить и кормить меня духовной пищей? Не пойдет. Я - материалист и свинья, хочу сладкого.
Кисама посмотрел на этого циника с плохо переводимым выражением лица, на котором плотно смешались зависть, восхищение, любопытство, интерес, капелька раздражения и… небольшая очарованность.
Будет тебе сладкое, – мстительно и как-то мечтательно подумалось фэриартос, с долей того оттенка, что обозначается чем-то средним между «всегда пожалуйста» и «ты ещё об этом пожалеешь».
Ещё и на солёненькое потянет.
Сантьяго сам с собой хихикнул, скосив бесстыжие глаза куда-то в сторону. А то об спутника Йанты он их уже сломал. Как тот сломал о Яру.
Звездец. Моя «птенчик» уводит у меня парня. Инициатива наказуема. Альтруизм тоже. И что? Мне теперь отбивать у неё? Как-то не это самое. Впрочем, я же сволочь! Мне – можно!
Кстати о Йанте.
-Да, кстати, у нас что, на троих только один голос? Не очень-то оно удобно...Всегда поражалась, как Мойры ухитрялись жить с одним на троих глазом, а тут - целый голос...И, кстати, чей?
Кстати – слово-паразит…
- Не мой… - отпёрся Надаль, неприступно сложив на груди руки.
Звучание его «ангельского гласа» и вправду на корню убивало все утопии относительно сочетания вышепоименованного с любыми произведениями жанра «хор» или «кантата». А вот в дуэте с солисткой «Nightwish» звучал бы прекрасно, самую чуточку мелодичнее её обычного сопровождения.
Испанец смерил заинтересованным взглядом своего птенчика, в поисках ответа на животрепещущий вопрос – почему вызывает сомнения, кто будет петь?
А ведь и правда… - посетила его беспутную голову умная мысль. – Получается, либо виолончель, либо голос?
Сантьяго немедленно и искренне расстроился относительно не радужных перспектив такого страшного выбора.
Потом подумал ещё немного и прямо-таки расцвёл.
Для его задумки голос – не обязательная составляющая.
- Ну, значит, без голоса! – неунывающе подвёл он итог.
-Санти, может ты нас представишь? – ненавязчиво указала Яра рыжему на промах. Как котёнка ткнула в.., ну, не важно.
-Хм… - протянул Кисама, изучая потолок.
Если он вообще умел смущаться, пожалуй, вид его выражал наиболее близкое к этому состояние. Разумеется, для Сантья.
Манеры, манеры, манеры. Как много в этом слове.[/b]
Киндрэт с неудовольствием покосился на Ярославу и издал обречённый вздох.
[i]Дети – это такая ответственность!
Но его опередили.
- Я - Йанта, - фэри улыбнулась и дернула Хельга за косу, - вот этот хам - мой подопечный Хельг. Он Лигаментиа, поэтому чокнутый. С Сантьяго я знакома, а как зовут тебя, пока не знаю. Исправляй.
- Ярослава, – буркнул Кисама, опережая девушку, смутно недовольный переключением всеобщего внимания с себя любимого, – «Птенец» мой, - он покосился на Яру и признал. – Талант…
- Я - не хам. Она врет, - рассмеялся этот Хельг, возвертая косу на волю.
Косичка. Ну, что я могу поделать. Прёт меня от косичек. Тащусь. Тащит. Плющит. Со страшной силой. Хм?
Мысли зациклились.
Лигаментия, хм? Ух, ты. Интересные дела происходят в наших небесах…
-Ух, ты.. – повторил Кисама уже вслух, – А может, он - чокнутый, поэтому – Лигаментиа? Ладно. Всё равно, чокнутый – это плюс, - выразил своё «одобрям-с» вьюноша.
Но я почти влюблён в вас, это минус.
- А там ещё консьержка бесхозная в буфете… - ненавязчиво намекнул Сантья.
А ещё надо кинуть товарищам кость, чтоб не сбежали. А то взгляд у товарища с косичкой на редкость голодный. А не слишком ли много «А»? А не всё ли равно…
– А после шоу приглашаю всех ко мне, ибо очень близко… Обещаю джаз, розы, вино и.. ну в общем приглашаю, – про отсутствие матрасов, кресел, одеял и подушек фэри предпочёл умолчать.
Сделал гадость – сердцу радость. Это будет хорошей шуткой.
А ещё можно будет попытаться уступить дамам свою раскладушку и использовать в качестве матраса Хельга.
Определённо, я – гений.
Непризнанный. Но сегодняшнее утро изменит всё!

-Да, кстати, у нас что, на троих только один голос? Не очень-то оно удобно...Всегда поражалась, как Мойры ухитрялись жить с одним на троих глазом, а тут - целый голос...И, кстати, чей?
Славка открыла было рот, что бы сказать что-нибудь подобающее моменту, но так же благополучно его захлопнула. Санти ее опередил
- Ярослава, – буркнул тот, – «Птенец» мой, - он покосился на Яру и признал. – Талант…
-Очень приятно- произнесла стандартную фразу девушка.
Еще она собралась было спросить в каком месте она "талант", но вовремя передумала. Язвить наставнику в присутствии гостей некрасиво. К тому же может обернуться чем-нибудь не очень хорошим. Внутренний голос подсказал
"Не надо это проверять". Кисама был чем-то недоволен.
"Уж не тем ли, что я строю глазки красавчику..мм..как его там? Хельг?"- она повертела эту мысль в голове, глянула на парня, и отложила мысль в сторону- "Он все равно мне не нужен."
Взгляд ее стал равнодушным. "А что мадам?"
Ярка была от природы не особо говорливой, чем всегда заслуживала презрение окружавших ее девчонок. Особенно в школе. Ну не улыбалось ей часами обсуждать шмотки и лак для ногтей. Она предпочитала общесто музыки и нестандартных молодых людей, которых в меньшей степени интересовало пиво... Назло стереотипам. Подруг она не имела и всегда лучше ладила с мужиками, считая, что дружба между мужчиной и женщиной- не миф.
Она прикинула, а может ли вампир стать другом? Только если тот такой же птенец как и она.
Что же ответят гости?

-Консьержку-Хельгу, всем приятного аппетита, а я пойду, пожалуй, искать инструменты. Если один милый Лигаментиа принесёт мне пирожных, я буду ему очень благодарна. Насчёт гостей...за джазом куда угодно, тем более если обещают вино и розы...До встречи в зале, - Бо махнула рукой и стремительно направилась вверх по лестнице, думая найти там всё требующееся для маленького концерта. Её обжигало предчувствием музыки, и этот быстрый монолог был единственным, что она могла сейчас сказать. Слишком долгие сборы. Пора идти к цели.
Один зритель и три музыканта. Всего четверо..Ах, всегда любила число четыре. Значит, всё сложится. Знать бы ещё, что входит в это "всё". Хватит ненужных мыслей, дорогая, где тут уже инструменты?
Какие-то бумаги...Видимо, партитуры - не то, нам дальше. Ага, вот и оно. Дверь, как ни странно, открыта - похоже, до нас тут побывал кто-то очень рассеянный. Скрипки - нашла. Рояль точно в зале, виолончели - в дальнем углу...
Конечно, лучше, чтобы девочка сама подобрала себе инструмент, но я позволю себе сделать это за неё. Чтобы не возиться. Играть хочется до дрожи в пальцах...Касаться смычка, вести мелодию...К слову о смычках. Ах, вот и они. Скрипка старая, не из лучших, но...наверное, для этого случая именно то, что нужно. А вот эта виолончель очень даже. Берём. И идём, идём, музыка зовёт.
Музыка действительно звала - звучала в голове. Тихая, неоформившаяся, но настойчивая. Йанта уже знала, что это - правильная мелодия. Для них четверых лучше не было.
Зал, зал, зал..Все дороги ведут в большой концертный зал. Ох. И правда большой. Красивый. Словно сияет изнутри. А сцена - в центре сияния. Давно я не была в таких красивых залах...Даже немного жаль, что буду не в ложе...Нужно потом это исправить. Обязательно. Потом.

Хельг с дурацкой улыбкой наблюдал мешанину эмоций на лице Сантьяго. Хамским свинским поведением и стоящими того же фразами приятно повергать в шок и смущать излишне трепетных. Путать и озадачивать совершенно в тебе не разбирающихся. Раздражать тех, кого это раздражает.
"А с этим засранцем, похоже, вообще стесняться ничего не надо. Заибись. Чувак в теме."
Продолжая улыбаться с тем же оттенком отсутствия и налетом идиотизма, он в ненапрягающем режиме оценивал новых знакомых.
"А дурацкая улыбка - выход из любого положения, универсальная реакция и знак внимания, к которому не придраться."
Хельг никогда не доверял первому впечатлению. Особенно зная себя.
"Рыжий, щуплый, едкий, явно не дурак. Забавно. Выглядит безобидно. Хотя хрен его знает. Вся эта семейка, похоже, состоит из обалденных внешне Очень Странных Личностей."
Он перевел взгляд на красивое лицо Ярославы. Собствено, Хельг, как любой парень, всегда пялился на привлекательных женщин. С возрастом научившись это делать аккуратно и ненавязчиво. Впрочем, и переспать бы он хотел со всеми симпатичными знакомыми, но даже это ничего ровным счетом не значило.
"Похоже, рыжий трепется за них обоих. Она чем-то смущена? Кажется, еще соплячка в кровососном деле. Хотя куда ей до меня, недели не прошло. Но мы ведь отлично держим вид, герр Франсен, и не палимся?"
Парень небрежно пробежался глазами по ее одежде.
"Так. Протест? Не такая, как все? Замечательно, мне нравится. Ау, а если вспомнить то, на чем она приехала. Хм, это странно, что Бо не летает на метле. Надо будет приглядеться к углам в ее квартире. Все, пора выключить эту растяжку губ."
Лицо послушно приняло обыкновенно-скотское выражение. Оно обычно и царило, непроизвольно и вне зависимости от внутреннего состояния хозяина морды.
- Взаимно.
Отвечая на затасканную реплику Ярославы, он не удержался от пафосно-издевательского тона. Хельг с недовольсвом отметил, что слово "консьержка" вызывает большее волнение, нежели слово "буфет".
- После шоу самое лучшее - душ! Я сегодня добр и соглашусь, чтобы там не было джаза и роз. В общем, если мне обещают этсамое, то я не против. А пока пойду оприходую бедную женщину, воткну в нее зубы и как это все обычно делается у взрослых дядек... Милая Бо, за пирожные придется меня целовать, а я колючий. Садист и козел.
Он улыбнулся с глухим гыканьем и отправился искать буфет.

- После шоу самое лучшее - душ! Я сегодня добр и соглашусь, чтобы там не было джаза и роз. В общем, если мне обещают этса-мое, то я не против. А пока пойду оприходую бедную женщину, во-ткну в нее зубы и как это все обычно делается у взрослых дя-дек... Милая Бо, за пирожные придется меня целовать, а я колю-чий. Садист и козел.
Этсамое?
Фэри запутался.
Душ или эт самое? Которое то самое? Короче, секс? Или это я та-кой испорченный, что вижу везде второй смысл? Что-то слишком много вопросов. Я подумаю об этом завтра. Столбики надо валить по очереди. Что мы, в армии что ли.
- Ты себе льстишь, – машинально отметил Кисама, припоминая кое-каких личностей.
Вот те действительно садисты и козлы. А нам с тобой ещё расти и расти.
Сантьяго проводил взглядом сообщников по вскрытию дверей и обернулся к Яре и «кушаньям».
Мальчики бессмысленно пялились в стенку. Сантья знал, что они смотрят мультики. «Дональд Дак и Три Утёнка» - неумирающая классика.
Внимательно скользнул по лицу Яры и задумался.
Потом махнул на всё рукой и сложил руки в замок, заведя за спи-ну и покачиваясь с носки на пятку, принципиально не глядя на девушку.
- Извини, - с трудом проговорил он ненавистное слово. - Задавил. Ревную.
Яру к Хельгу? Хельга к Яре? Чушь. Нет?
- В обоих направлениях.
Решив, что объяснения на этом исчерпаны, повёл плечами, снимая напряжение и шагнул к Блондинчику, задумчиво позвав:
- Цып-цып-цып….
«Мальчик» отозвался. А Кисама решил устроить очередное практическо-демонстрациоонное занятие, подробно показав Ярославе, как кусают в запястье.
- Кровь идёт хуже, зато меньше шансов что убьёшь, - пояснил он.
- Опять же, на вкус и цвет. Иногда выбора нет, и приходится кушать шваль, бомжей и тварей. Или кого не нравится. В запястье – чище и без интима. Главное, следи, чтоб обдолбанным товарищ не был. Ощущения интересные, но не безопасные.
Кровь была со вкусом никотина. А ещё у парня был рак. Вероятно, лёгких. Но что-то в этом было. Такое… Мммм. В чём-то изысканное.
Сантьяго ёрзал на стуле, тихонько мыча под нос незатейливый мо-тив из баллады о Джэн Вальмор, и рассматривал картинки на экране - камеры работали исправно - , поглядывая в сторону Яры и её порции. Блондинчик сидел возле стенки и спал. Все спят, если их правильно треснуть головой об стенку. Брюнет вскоре составил ему компанию, а Надаль таки разобрался с кнопочками и рычажками, стерев лишние кадры, а после вообще к чертям остановив запись. И затерев отпечатки пальцев.
- Двенадцать, полночь бьют часы, красавица. Готова к балу?- крайне довольный, а главное, сытый, вопросил он, сияя ака медный таз, начищенный.
Дебют Яры, можно сказать. Вторая инициация… пора бы. Страшно, девочка?
- Приступим. Сестра, скальпель, - он рассмеялся и почти взлетел вверх по лестнице.
Распирало, просто распирало изнутри. Руки тряслись, и чесались, и зудели. Ага, со страшной силой.
Он уже чувствовал прохладные клавиши под подушечками пальцев. Мягкие, но твёрдые. Особенно на крещендо и тридцать вторых.
Сегодня их будет много. И тех, и других.
Тема, тема располагает.
Несло. Выносило.
Как на доске. Если подгрести, можно оседлать. Если умеючи. Если поймать. А тут само. И как на цунами. Что вампиру волна. Детский лепет. Гараж из кубиков. А вот цунами, это да. Экстрим.
Цунами хочу. Хочу цунами, и всё. Придётся ехать в Нью-Йорк, к небоскрёбам. Реальным, а не местным заменителям. Тоска. Тоже ведь заменитель.
Цунами… Дождь. Весна и грозы.
-Стихииииииия… - промурлыкал Кисама, подходя к Йанте, окинул внимательным взглядом, одобрительно кивнул на скрипку.
Кошка я мартовская… А плевать…Нагло привлёк её к себе за талию, фамильярно поцеловал в висок.
- Стихия? – полувопросительно, вслед низкий смех, какой-то сдержанный, почти захлебнувшийся смех и с ласковой нежностью трепетного любовника:
- Стихия… - мечтательно, не будучи «здесь».
Стянуть чехол с рояля, ногой подвинуть скамеечку. Откинуть крышку, потом – явить миру зебру клавиш.
Пробежаться беглой гаммой, наклонив голову, зажмурившись и пробуя звук на вкус.
Облизнуться.
Резко открыть глаза, тёмные, как два провала на лице.
- Буря… Сыграем бурю…
А кровь играет, играет и поёт.
Вдохновение.
Что такое – творчество? Состояние контролируемого бреда. Упоря-доченного Хаоса. Гармонии безумства. Вот что – гениальность. Почти всплеск экзальтации.
И страсть.
- Импровизируем… - Надаль окинул девушек внимательным взгля-дом.
Кто? Которая готова? А в глазах новой знакомой уже видно. Уже слышно, что в ней уже есть, есть тема, набирает силу.
Они дадут силу ей. Даадуут, несомненно. Это в глазах. Даже в сытых глазах Ярославы… Это – настроение, это – вдохновение. Контролируемое безумие. Острота. Единство. Чувство, ощущение друг друга. Почти мистически. Осталось слиться. Духовно. До конца, без остатка, растворится друг в друге. И в музыке.
Трое.
Две женщины, мужчина. Идеально. Как там? Лилит, Ева, Адам. Свя-тая Троица. Святая ли?
- Йанта? Начнёшь?
И это похоже на пьяный угар. Нет, это просто немного пьянит.
Так легко. Горячо. Взбудоражено.
Пик. Шарик на лезвие. Отчаянно балансируешь, и не падаешь, и это пограничное состояние… Руки подрагивают.
Давай. Ну!
Это выплеск. Выплеск себя, выворачивание наизнанку. Не могут играть те, кто забыл это. В чьей душе выворачивать нечего. Пусто, пусто и убого. Жааалко их.
Ну!

Сантьяго проводил взглядом сообщников по вскрытию дверей и обернулся к Яре и «кушаньям».
- Извини, - с трудом проговорил он. - Задавил. Ревную.В обоих направлениях.
-Ууу, Санти...- Ее голос звучал так будто он ей Америку открыл.- Поверь. Он мне не нужен даже с доплатой. - Она фыркнула и обернулась к "еде"- Здравствуй милый.
Милый не отозвался глядя куда-то стеклянными глазами.
Обидно. Хочу научиться как Санти! Вот так же легко... Я знаю, что сил у меня хватит и не на такое...Но сам прием исполнения...
Пока она раздумывала Надаль стал читать ей лекции пополам с наглядным пособием... и правильно... Он "куснул" дядечку в запястье.
- Кровь идёт хуже, зато меньше шансов что убьёшь, - пояснил он.
- Опять же, на вкус и цвет. Иногда выбора нет, и приходится кушать шваль, бомжей и тварей. Или кого не нравится. В запястье – чище и без интима. Главное, следи, чтоб обдолбанным товарищ не был. Ощущения интересные, но не безопасные.
Она задрала рукав формы на левой руке и аккуратно прокусила кожу. Рот наполнился неповторимым вкусом горячей, алой влаги..Она сделала три больших глотка и, оторвавшись, посмотрела на "еду". Дядечка слегка побледнел, но дышал ровно..
А мне больше и не надо.
Кожа ее приобрела матовый оттенок и в глазах потух лихорадочный огонек.
В этот момент Сантьяго как раз закончил возиться с кнопочками.
- Двенадцать, полночь бьют часы, красавица. Готова к балу?- крайне довольный спросил он. И уже взлетая по лесенке- Приступим. Сестра, скальпель, - он рассмеялся, а Славка не отставала от него ни на шаг. Вот они влетели в зал и Санти кинулся к роялю... Его прям-таки распирало, он пробежался пальцами по клавишам и те отозвались музыкальным шелестом...
Ярослава устроилась на стульчике, собрала волосы и, достав из кармана походные ножнички обрезала ногти на левой руке, это что бы играть не мешали.
Она вытащила виолончель из огромного жесткого кофра...
Мне все равно на чем играть... Главное, чтобы оно могла звучать, а уж с моей красавой, которая осталась в моем прошлом, все равно не сравнится.
Она обнимала бедрами прекрасный корпус...со стороны от такого зрелища слюнки могли потечь даже у импотента.. В такие моменты, сливаясь в симбиоз с инструментом, даже не начав играть, она, сама того не ведая начинала плести "сеть образов". Пока что это были просто тени.
- Импровизируем… - Надаль окинул девушек внимательным взгля-дом. Она не слышала. Сейчас она готова была услышать только музыку... только музыку...- Йанта? Начнёшь?
Яра застыла со смычком в руке, готовая в любую секунду влиться в "узор"... Сантьяго требовал Взрыва, Бури, Напора и яростных порывов.
А что предложит Йанта?

-Стихия. Стихи и я. -Бовами тоже была не здесь. Поцелуй в висок...
"У поцелуев в висок ещё есть время стать выстрелами" Откуда? Неважно. Играть.
-Начну. - отрывистая фраза, звенящая нетерпением. Скрипка взлетает к плечу, сворачивается тёплой кошкой. Пальцы на струнах. Смычок. Короткий миг неуверенности, побеждённой желанием музыки.
Она повела мелодию, чувствуя, как из глубин существа рвутся наружу ярость, боль и страх, жестокость и неумение прощать, чёрная пустота на месте любви к жизни, фатальное одиночество - музыка срывала все покровы, обнажала эмоции, и Йанта чувствовала себя беззащитной, загнанной в угол.
Забыла об этом ощущении. Вот почему я так долго не брала в руки скрипку...И вот что послужило причиной дикого желания сделать это сейчас. Слишком много грязи накопилось внутри. Мне нужен дождь. Нет, мне нужна ярость бури, буйство стихии, которая уносит прочь всё, оставляя спокойствие и чистоту. Стирает слабости и освобождает силу. Катарсис.
Она играла очищение для самой себя, поднималась всё выше в привычном одиночестве, но теперь знала - виолончель и рояль поддержат, подхватят, если Бо отступит или упадёт, хотя и уверены в её силах. И скрипка вела их в темноте и струях дождя.
"Я просто знаю, что в последний момент, когда тебе никто не поверит - прохожий на остановке возьмёт и укроет тебя под плащом". Да, верно, "пой мне ещё". Пой, забирая моё сердце. Пой, не ожидая взамен ничего и получая всё сразу.
Йанта боялась сейчас только одного - что не выдержат струны. Но скрипка, казалось, стала волшебной. Словно шептала о том, что вынесет, выдюжит, очистится тоже. Фэри ей поверила. И ушла в музыку.
Первые капли дождя - как прохладные ладони на висках. Отступает удушье, головная боль, ветер приносит свежесть и запах озона. Первый вестник грозы...Струи ливня. На дороги, клумбы, крыши небоскрёбов, зеркала витрин. Град. Снег.
В мае? Ну и пусть в мае. И не такое бывало. И вообще "Поскорей бы, что ли, пришла зима и занесла всё это - города, человеков, но для начала - зелень". Вот она, встречайте. Пляска снежинок - безумная и упорядоченная. Ветер ревёт, словно требуя выпустить его на волю из веток деревьев. Лети, милый, лети.
Я люблю тебя, город. Стань чистым вместе со мной. Играй вместе со мной. Живи вместе со мной. Живи во мне. Стань мной.

Хельг лениво брел по вестибюлю. Свет слепил глаза, запахи раздражали, непривычное недомогание требовало удовлетворения своих прихотей.
"Консьержка... буфет. Ты где, детка? Не люблю, когда мне мешают. Особенно в таких деликатных вещах."
Девушка стояла у витрины с пирожными, копаясь в сумочке.
"Отсюда чувствую, что ты сонная и уставшая. И как кровь течет в твоих венах, но это - пошлые мелочи."
Хельг прижал палец к переносице, стараясь сосредоточиться и раскопать в памяти то самое необыкновенное чувство. Которое проскальзывало между воображаемыми пальцами, как чертов угорь.
"Есть."
Иллюзия чувства, иллюзия предмета, иллюзия ситуации? Какая разница, на что опирается лживое видение, подставная реальность? Он резко подошел и дернул девушку за плечо, развернув к себе.
- Вы хотите спать, Вам пора. Уже время! Время, глупая русская! Lukket! Godnat, farvel!
Парень нетерпеливо, хаотично обрушил на ошарашенную женщину эмоции. Густая волна жидкого пространства окатила ее, окутала, вогнала в шок.
"Благо для обмана бедной сонной девушки не требуется серьезное напряжение организма."
Консьержка кивнула, хлопая глазами, застучала каблуками по плитам пола, подхватив сумку. Хельг устало вздохнул, опираясь спиной на стену.
"Эти фокусы меня доканают. Ненавижу кровососов, чтобы вы все передохли, твари. Особенно ты, Вероника. Я еще найду тебя и придушу, проклятую суку. Velbekomme, herr Frantzen."
Он небрежно огляделся и достал из кармана пакетик с кровью, который вытащил из холодильника Бо. Неприятный вкус крови растекся по языку. Лигаментиа торопливо проглотил жидкость, запихнув тару обратно.
"Будет странно, если здесь найдут пустой пакетик с кровью, из которого кто-то пил. Я ведь осторожный и умный неофит. Так то."
Его взгляд упал на пирожные.
"Время для моей маленькой симфонии. Ммм."
После выпитой крови было тепло, хорошо и весело. Короткое приятное опьянение. Насвистывая, Хельг принялся тыкать пальцами в крем, дабы вкусить избранное.
"А не какую-то там дрянь."
Он всегда был крайне разборчив и капризен в отношении сладостей.
"Бизе? Ненавижу. Это что... дрянь. Дрянь. Дрянь. Где здесь сливочные? Ммм бинго. И вот тот цветочек."
Парень с довольной улыбкой жмурился от счастья. Приватный личный праздник. Чудо. Он набрал полный поднос вкусностей и двинулся в зал, откуда раздавалась музыка.
"Начали без меня. Эгоисты."
Взобравшись на сцену, Хельг расметил свой зад на подставке для дирижерских нот, спиной к пустому залу. Поднос был установлен на колени. Пирожные в руку. Развалившись поудобнее, Франсен принялся за трапезу, измазав губы кремом, с довольной улыбкой пережевывая и слушая музыку.
Которая была не хуже сладкого. Хельг издал глухой блаженный стон с ноткой эротизма.
"А фигли."
Удовлетворенно прикрыв глаза, он размышлял о ценности плотских удовольствий.

С первого же звука – остро, колко, резко, отчаянно, как будто резануло по венам
They don’t know
They can’t see…
It's all about us
It's all about lies
You the one I can trust
Крик.
Скрипка больше всех инструментов похожа на человеческий голос…
Она лучше всего рассказывает о человеческой душе…
Он поёт душу…
Самый выразительный инструмент…
И сейчас он был – страдание, отчаяние, боль и… пустота.
Йанта играла о своём. И как это обычно бывает, каждый слышал своё…
И Кисама тоже было что вспомнить, когда его пальцы коснулись клавиш, поддерживая тему скрипки, и вплетая своё, однажды выстраданное, до сих пор рваное внутри в рвущуюся, дрожащую, напряжённую мелодию.
Марко, Марко, Марко…. Боль моя, любовь моя, свет мой, моя тьма, Господи, как я тебя ненавижу, как мне больно от тебя…
Would you mind if I killed you?
Would you mind if I tried to?
Cause you have turned into my worst enemy
You carry hate that I don’t feel
It’s over now
What you done?
Именно, что же ты наделал? Я так верил тебе, я так верил в тебя, а ты… ты меня предал.
Sparkling angel I believed
you were my saviour in my time of need.
Blinded by faith I couldn't hear
all the whispers, the warnings so clear.
Ты думал, я подчинюсь?
Как же ты желал меня…
И желал сломать…
А я бился. Бился и гас, до выгоревшего, почти потухшего угля, пепла, и никак не мог понять, что происходит. Как получилось так, что всё обернулось ложью?
Отказ подчиняться, отказ унижаться, протест, это чувство тоски, от которого задыхаешься, ненависть, гнев…
Я помню, как всё закончилось…
Не хочу,
И не буду,
Я устал,
Надоело
Достало
Задыхаюсь
Мне плохо, плохо, плохо чёрт бы тебя побрал!
Больно
Убивает
Не могу
Не могу больше!
Когда начинается гроза?
Когда в воздухе повисает влажная духота, скользкой ватой заползающая в лёгкие, не дающая продохнуть, когда пыль, кажется, повисает маревом в воздухе, забивая глаза и мутя зрение, оставляя сухой привкус кашля на губах….
И когда существование уже, кажется, становится невозможным… Начинается гроза.
You took my heart,
deceived me right from the start.
You showed me dreams,
I wished they would turn into real.
You broke your promise and made me realise...
It was all just a lie!
Could have been forever,
Now we have reached the end!!
Я ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Меня бесит
Не смей
Отпусти
Отстань
Отвали
Отойди
Убирайся
Вон!
…или я сорвусь.
I see the angels,
I'll lead them to your door.
There's no escape now,
no mercy no more.
No remorse cause I still remember
the smile when you tore me apart.
The smile when you tore me apart
Как начинается гроза?
Надо просто… добавить несколько знаков… оттенить скрипку… постепенно перехватывая лейтмотив… и уводя в вариациии…
Сначала приходит ветер… Резкими, короткими порывами, как перебежками, оглядывается, словно герольд, посланный в стан врага… Затем… Набирает силу… И небо затягивает тёмная клубящаяся масса, очень быстро – не успеешь и глазом моргнуть, посреди дня – сумерки, а то и ночь…. Ветер всё отчаяннее, всё яростней рвёт ветви деревьев, жестяные карнизы окон, гонит мусор и пыль… Первые крупные капли дробью падают на асфальт, и вслед за ними опускается пелена дождя, шелестящей завесой, барабанящей по окнам и крышам, прибивая к земле пыль, смывая её и унося потоками воды, настоящим потопом.
Лейтмотив совсем видоизменился. Теперь это… Бешенство. Борьба. Схватка. Неистовость. Освободись….
Короткий взгляд на девушек. В воздухе магия. Ты практически видишь её, осязаешь её… Они - все трое – давно и незаметно для себя окутаны очарованием своей крови…
Сирены.
Страстные, прекрасные, желанные, притягательные, невозможно красивые, …
Ветер не утихает, он бесится и швыряет вдруг ставшие тяжёлыми капли куда заблагорассудится его безумному, неуёмному духу, а потом, забывая о своей игрушке, несётся вверх, чтобы с грохотом столкнуть тучи, смять их друг в друга, за секунду до грома метнув сияющую стрелу-молнию в землю… Раз за разом, в исступлении метаться, как загнанный зверь, налетая на стены клетки , замирать, как будто отчаявшись, но… Непокорно рваться в небо, на волю, вперёд – всё равно куда, лишь бы выбраться… И снова разъярённый, гневный грохот, след в след за молнией… Темнота, мрак, град и снег – по вкусу…
И вдруг, что-то словно ломается, и меняется сама тональность…
Для Ярославы. Позволяя перехватить ей. И раскрыться.
Сейчас, когда уже начала меняться реальность, но ещё не изменилась…
Играй, Ярослава.
Пой.
Живи.
Будь.
Твори.
Веди нас за собой. Найди свою тему, свою дорогу, себя…
Ты так прекрасна сейчас, Ярослава, ты знаешь?
Только тебе не важно это сейчас… Ты… Ведёшь…
И ветер весело пляшет каплями по лужам … За дождём уже ничего не видно, кроме коротких развязных слепящих вспышек, только слышен торжествующий рёв урагана и словно победный хохот - гром, который, кажется, почти не смолкает и молнии сверкают бесперебойно…
И чёрт возьми, у тебя получится! Ну!

Яре представилось море... Она никогда не была на море, но ее воображение живо все нарисовало... Волны. Черное небо, Жуткие черные тучи, одинокий кораблик. Нет. Ему нипочем не справиться! Ветер сорвет парус, волны разобьют суденышко о берег! Кругом кружатся виновницы, зазывают к себе в пучину, поют о чем-то, кружась в водовороте.
За дождём уже ничего не видно, кроме коротких слепящих вспышек, слышен торжествующий рёв урагана и, словно, победный гром. Кажется, что он не смолкнет никогда, навеки останется звоном в ушах.
Еще секунда и смычок опустился на струны!

В небе появился дракон, расправил перепончатые крылья и выдохнул пламя! Пламя взметнулось к самым небесам, коснулось туч и растворилось. За величавым неспешным полетом скрывалась огромная мощь, желтые глаза пылали...

Смычок на миг оторвался от струн и с новой силой впился в них.
Появился второй дракон, противник, он был слепяще-белого цвета, он воплощал собой все ее разбитые мечты, все ее горечь и все обиды. Образы, что в начале исполнения имели лишь вид теней, кажется, окончательно сформировались.
Очередная молния, и красный с белым столкнулись в поединке, хлопали крылья, мелькал огонь, светились хищные глаза! А виолончель в подробностях раскрывала схватку между двумя гигантами! Она поднимала их в небо и прижимались к земле, Бросала на камни и направляла молнии, но ни один не уступал другому! Они извивались, кружились, дождь окрасился в цвет крови... Они били друг друга крыльями, и раздирали когтями, рвали в клочья кожу и обжигали дыханием, подобным адскому пеклу. Лишь с неба сыпался пепел.

И тут все оказалось кончено… резко, без предыстории. Белый дракон упал обагренный собственной кровью. Красный победоносно взревел и рванул сквозь тучи на самый верх, выше всего, что можно отнести к земле, в безумный холод высоты.

И все стихло. Унялась буря, унялась вьюга.
С неба падали хлопья снега, они кружились в хороводе, парили и отказывались таять на ресницах. Дождь превратилось в холодные ледышки на ветках не успевших скинуть листву. Внутри светились зеленые листья и вмерзшие цветы. Холодная красота. Мертвая красота. Вокруг сугробы, на небе солнце, на небе полная луна и свет ее отражается от снега. Мир и покой окружают их, но и это не навсегда. Задержишься в белом раю и превратишься в кусочек льда. Станешь его частью.

А ты ведь не хочешь? Яра закончила свою партию, руки сводило от холода. На смычке застыл иней. Продолжать играть не хотелось и она закончила свою партию, уступая место другому инструменту.

Девочка вела партию очень хорошо, Бовами чувствовала ярость боя, накал страстей, желание победы. Но мелодия словно оборвалась. Нет, она звучала, но это была холодная пустота. Красота, которая давно умерла.
Впрочем, её красота тоже умерла - застыла навеки в коконе льда. Как и моя...Как и я.
Нет! Неправда! Я жива! Мёртвые не видят снов, не играют на скрипке, не пишут стихов. Мёртвые - тихи и спокойны. Я не умерла. Я ещё не знаю, ради чего можно умереть. Смешно, смешно, люди ищут, для чего жить, а киндрэт...
Скрипка вторглась в ледяное царство, разбивая застывшие образы. Скрипка была живая, резкая, пламенная, грозовая. Она не терпела уныния, она утверждала, что жива, жива вместе с Йантой, жива, пока пальцы на струнах, пока смычок не выпал из рук.
Она играла море. Вначале. Я слышала его - шум волн, завывание ветра в парусах, которые непременно погубят корабль, если их сейчас же не снять...Но разве это - всё море? Нет. Сантьяго играл цунами, но это тоже не всё море. Да и я не сыграю всё, но своё любимое - обязательно.
Ветер в прибрежных соснах - качает их все вместе, пригибает, как траву. Вывороченные с корнем, они лежат на обрыве, а волны бьются о них, волны, которые совсем близко, которые пахнут йодом, несут водоросли и песок. Мутные, огромные, они затапливают гальку, захлёстывают гигантские валуны, хватают упавшие деревья за ветки...А небо грохочет раскатисто, небо хохочет над попытками моря догнать его, хлещет струями ливня, как будто одёргивает заигравшуюся кошку. Серое, низкое небо, из которого тоже растут деревья - молнии.
Вечные спутники и соперники - море и небо, вечные зеркала моего настроения. Я захлёбываюсь воздухом и водой, но это - лучшее доказательство того, что я жива. Я буду сопротивляться смерти упорно, я буду жить. Слышите, все вы, Бу-ду!
Когда Бо опустила скрипку, в воздухе висел солёный запах и свежесть. И много волшебства. Больше ей не хотелось говорить с музыкой. Она сказала то, что хотела.
Ноги подгибались, фэри чувствовала себя вывернутой наружу и аккуратно выстиранной. Усевшись прямо на доски сцены, она тряхнула головой, словно прогоняя наваждение. Заметила иней на виолончели.
Я совсем глупая...У девочки - вторая инициация. Проверка магии...Но она ещё совсем малышка...Значит, и правда - талант. Я тоже начала рано. Но на моей инициации было полно народа - Эрик кого только не пригласил. А потом получил нагоняй от Александра, который во время шоу "потерял" бывших на нём Фэриартос. Что я тогда читала? Истерику - точно. Остального не помню...Даже платье и босоножки врезались в память сильнее. Выложилась тогда на полную...Да и сейчас, кажется, неплохо постаралась.
Ей, наконец, удалось нормально сконцентрировать зрение. И тут же на глаза попался Хельг. И поднос с пирожными.
Заслужила. Решила Йанта, и, спрыгнув с края сцены, устремилась к подопечному. Стащив с подноса одно пирожное, Бо ухмыльнулась.
-Ах, да. Забыла поцеловать. Держи, колючка. Она быстро наклонилась, впилась в губы Хельга поцелуем, больше похожим на укус - ещё бы, клыки распороли губу и Бо сделала глоток крови - а потом отстранилась. Задумчиво глянула на пирожное, облизала губы и отправила творение местных кулинаров в рот.

Хельг ел. Музыка фэриартос была изумительна, она обрушивалась на сознание, яростно встряхивая весь внутренний мир. Но это не мешало двигать челюстью. Чем парень и занимался. Наверное, где-то он считал себя свиньей. Особенно в плане отношения к музыке. Сверстники яростно обсуждали, наслаждались, улетали в блаженное небытие и страстно забывались, прослушивая любимые композиции. Хельг подходил ко всему проще.
"Фоном во время рисования. Билетом в глубины сознания во время похода по городу."
И у него просто не было слуха.
"Но, все же, изумительно. Чувствуется что-то явно необыкновенное. Магия фэриартос? Куда изящней моих извращений."
Он примолк и слушал, уставившись в одну точку, задумчиво черпая пальцем крем.
"Интересно, а как бы проходил вечер в компании Лигаментиа? Мы бы обкурились и творили совместные иллюзорные выкидыши?"
Парень прислушался. Он аккуратно и с интересом перебирал впечатления.
"Сантьяго - горько. Ярослава - холодно. Бовами - борьба. Все вместе сильно, шумно и бешено. Даа.. с такими талантами можно было бы не страдать от пассивности своей магии. Ааах, слова о служении искусству навевают на меня скуку."
Обладая некоторыми художественными талантами, пусть и не экстраординарными, парень жил с аллергией на богемные гнезда.
"Интересно, они часто так? Или мы застали нечто особенно, герр Франсен? Приятно чувствовать себя единственным зрителем. Это дружит с самооценкой."
Он растянул губы в тон своим мыслям. Туман эмоций редел. Отпускало.
- Мммммгм...
Что-то впилось в губы задумавшегося Хельга. Что-то грубо распороло губу и отхлебнуло личной приватизированной со дня рождения крови.
"Твою мать, стерва."
Боль бесила. Не имея ничего против интимных покусываний, Франсен дико реагировал на превышение дозировки. Он поморщился и на корню задавил резкий импульс недовольства и желания грубо притянуть к себе Йанту.
"Я еще не вошел во вкус этих милых кровососких шалостей."
Слово "вампир" или "киндрэт" тоже раздражало. Черт возьми, он просто был зол и готов был сожрать живьем неловко подвернувшегося товарища. Что очень успешно скрывал. На этот раз улыбнувшись и оттерев кровь с подбородка.
- Это было потрясно. Вы ублажили меня. Король доволен.
Он широко улыбнулся, похлопав ладонями.

Его руки ещё лежали на клавишах, последние ноты ещё звучали, но тема, в которую он вслушивался, закрыв глаза и откинув голову назад, была больше не его. Ярослава вступила уверенно, она не нуждалась в поддержке. Немного обидно, и в то же время – вызывает чувство иррациональной гордости. Они играла, и Сантьяго только помешал бы ей.
Нет… она не просто играла. У неё… действительно получалось. Он буквально осязал, как намеченная им с Йантой канва потихоньку проявляется, набирается объёма и цвета, чуть изменяется и растёт, подобно гибкой, полной жизни лозе, выбрасывающей новые побеги, сплетающейся в гармоничный хаос узоров, выбрасывая и распуская благоухающие бутоны…
Она уловила тот баланс страстей, эмоций и музыки, отпуская на волю ту дремлющую в неё магию, что дарил талант и раскрывала кровь. Она раскрылась, полностью, до конца, без страха и сомнения, выплеснув душу, может быть, поделившись отчаянием.
Он не мог бы сказать уверенно, что означал для неё холод. Зло или благо? Он был ему чужд по природе своей.
Похоже, что и Йанте тоже.
Скрипка начала, и скрипка завершит.
Яростное нежелание сдаваться, отказ вскидывать белый флаг пред лицом врага, решимость биться до конца,
Это ощущение жизни…. Это ощущение желания жить… Заставляло рваться вслед за ней, едва сдерживаясь, чтобы не вскочить на ноги, едва сдерживая подрагивающие руки.
Некоторые слова не нуждаются в том, чтобы их повторили. Некоторые фразы не стоит заканчивать.
Эту музыку не стоило продолжать… Она сказала достаточно. Она была завершённой, и действительно самодостаточной.
Как там? Круг замкнулся. The End.
Сантьяго открыл глаза и чуть мутноватым взором окинул компанию, машинально слизывая с губ солёный, йодный, морской привкус. Улыбнулся таявшей измороси на виолончели и ещё больше расплылся при виде как-то «растрёпанно» сидящей на полу Йанте.
Задумчиво перевёл взгляд на клавиши и, нахмурившись, поковырял одну, отчего разнеслось гулкое неприятное до скрежета «до» нижней октавы. Поморщился.
Следов его деятельности видно что-то не было.
Вот так и служи проводником. Вымотан, а толку чуть.
Пожав плечами, Кисама поднялся и потянулся всем позвоночником вверх, вскинув руки над головой, будто в надежде достать до потолка. Размял шею и почувствовал себя чуть получше.
- А королева в восхищении… - насмешливо отозвался Сантья на реплику Хельга, соскочив с помоста и даже не потрудившись убрать за собой. Мавр сделал своё дело, мавр может удалиться.
Он даже был настолько мил и не в себе, что повернулся подать руку Яре.
- А теперь, кажется, нам действительно пора, обмывать инициацию, - поглядел в глаза Яре и уточнил. – Инициацию Ярославы. И должен же я как-то тебя отблагодарить, Йанта, правда? Так что предлагаю не скучно спать, а хорошенько повеселиться в моей скромной обители. Здесь минут двадцать ходу.
Холостяцкая берложка. М-да, всем бы холостякам такую. Оцени, Яра, чего творю. Кроме тебя да меня там вообще никого не было. Впрочем, откуда тебе знать. Вот так. Совершаешь подвиги, а оценить некому. Печально мне.

ОФФ: предлагаю переход поставить Яре, квартиру сейчас сделю. Йанта и Хельг в принципе могут отписать уже там....

Взрывная волна скрипки казалось способна ее сдуть с нагретого места и вырвать из рук виолончель, разбить все вдребезги и разметать щепки ветром. Было как-то..муторно и почему-то слегка обидно.
"Обидно за что? Что не ты поставила точку? Глупость какая!
Мысли ворочались в голове неохотно, словно бегемот в готовом пересохнуть болоте. Пальцы неприятно онемели...
За те девять лет существования второй Яры, она не ощущала ТАКОГО. Били моменты когда вокруг начинало трепыхаться еле заметное марево, но она всегда в такие моменты ссылалась на усталость и тому подобное. Пока на ее пути не появился Санти, до нее никому не было дела. Каждый следил, чтоб не натворила бед, но времени чему-то учить ни у кого не хватало катастрофически. Вот и варилась она наедине с собой.
" Это из-за того что я была не одна. Они"- она украдкой посмотрела на Йанту, та в уселась прямо на доски сцены- "Они тоже творили... С большой буквы..."
Она отерла рукой иней с инструмента,
"Нехорошо так оставлять. Испортится."
Теперь она растирала руки. Ей казалось, что в ушах полно ваты. Никого не слыша она сидела и, глядя в одну точку, где-то поверх голов остальных присутствующих, радовалась "отсутствию мыслей" в своей голове. Все волнения, тревоги и опасения, так тщательно скрываемые ее в глубины подсознания, задремали и теперь надолго оставили ее в покое... Минут на 10 точно.
Из этого состояния ее вырвала рука Санти. Она появилась из неоткуда, как ей показалась, и приятная пустота развеялась. В уши потоком полились звуки. С помощью наставника она приняла подобающее двуногой положение. Она огляделась. Собственно ничего глобального не изменилось. Йанта слезла со сцены и теперь целовала красавчика. Ой, как целовала. У того аж кровушка потекла. Сытой Славе этот вид ласк абсолютно не пришелся по вкусу. Она сморщилась, но тут же взяла себя в руки.
- А теперь, кажется, нам действительно пора, обмывать инициацию, - поглядел в глаза Яре и уточнил. – Инициацию Ярославы. И должен же я как-то тебя отблагодарить, Йанта, правда? Так что предлагаю не скучно спать, а хорошенько повеселиться в моей скромной обители. Здесь минут двадцать ходу.
Славка мутными глазами посмотрела на него, пожала плечами, мол- "Я не против".

Инструмент она положила туда откуда взяла. И первой вышла за дверь, что бы там уже дождаться Сантьяго и двинуться к нему...

==>
Квартира Сантьи